Свидетельство

о публикации

№1908070203

 

Гостевая книга

          Скачать              "Венозная кровь"

 

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА 1 НАЧАЛО
ГЛАВА 2 ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ
ГЛАВА 3 АЛЕКСАНДРИНА
ГЛАВА 4 ДЕНЬ УЧИТЕЛЯ И НЕ ТОЛЬКО
ГЛАВА 5 ПРОГУЛКА ПО ПАРКУ
ГЛАВА 6 СТРАННЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК
ГЛАВА 7 ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
ГЛАВА 8 СЛАДКАЯ ПАРОЧКА
ГЛАВА 9 ТАКОЕ БЫВАЕТ
ГЛАВА 10 РОТАЦИЯ
ГЛАВА 11 ДЕВОЧКА СИГАРЕТОЙ
ГЛАВА 12 ВОЙНА ПРОТИВ СТЕПАНА
ГЛАВА 13 ВСЯ КОРОЛЕВСКАЯ РАТЬ
ГЛАВА 14 ОХ, РАНО ПОЕТ ОХРАНА
ГЛАВА 15 ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ДЕТЕЙ
ГЛАВА 16 НА ХЛЕБ С МАСЛОМ
ГЛАВА 17 ИСПЫТАНИЕ
ГЛАВА 18 ВЫПУСКНЫЕ ВЕЧЕРА
ГЛАВА 19 ЛЕТО
ГЛАВА 20 НАЧАЛО ВТОРОГО КРУГА
ГЛАВА 21 ПУШКИНСКИЕ ЧТЕНИЯ
ГЛАВА 22 НОВОГОДНИЙ ПРАЗДНИК
ГЛАВА 23 БОЛЬШОЙ РЕМОНТ
ГЛАВА 24 БЕДА ИНТЕРНЕТА
ГЛАВА 25 КОРИДОРНЫЙ УЧИТЕЛЬ
ГЛАВА 26 БОРЬБА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
ГЛАВА 27 ОПАЛЬНЫЙ ГЕНЕРАЛ 
ГЛАВА 28 ХОЖДЕНИЕ ПО ГОЛОВАМ
ГЛАВА 29 ЭТОГО МОГЛО БЫ И НЕ БЫТЬ
ГЛАВА 30 СКОЛЬКО СТОИТ УЧИТЕЛЬ
ГЛАВА 31 ПОСЛЕДНИЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
ГЛАВА 32 ЭПИЛОГ
 
 
 
 
   

Яндекс цитирования

 
 


Hosted by uCoz
 
 
 

ГЛАВА 30

СКОЛЬКО СТОИТ УЧИТЕЛЬ


— Дмитрий Васильевич, учитель не имеет права жить без обязанностей, труд зачастую становится его крестом. Поступки, мысли и чувства являются материалом для его творений, которые, в свою очередь, воздействуют на духовную атмосферу.
— Андрей, многим ясно, что как раз то школа, которое предназначено воплощать и укреплять государство, на деле стало фактором ослабления его. Полное отсутствие чувств, ответственности идеально ослабляет государство. Вызвала меня сегодня Александрина к себе. Я уже находился на нервном срыве. Я устал от всего. Понимая, что надо мной, специально издеваются, мне стало все равно, чем это закончиться, и я ей высказал по полной программе: — Вы подавляете честных и умных учителей насилием и террором. Заменив государство режимом Вашей личной диктатуры, и создали время террора. Никто в школе не чувствует себя в безопасности. Никто, ложась спать, не знает, уволят его завтра или нет. Вы начали расправы с теми, кто работал в этой школе до вас, тех, кто создавал благоденствие школы, потом перешли к истреблению ваших ставленников. Вы прикрываетесь лозунгом борьбы с плохими учителями, а сами при этом не можете нормально провести урок. Но власть в Ваших руках. Кто насаждал так называемых врагов образования в администрацию школы. "Ищите врагов" — шепчете Вы своим приближенным. Клеймя их своими грехами. Вы скрутили школу страхом террора, даже порядочные учителя не могут бросить Вам в лицо правду. Вы непогрешимы, Вы никогда не ошибаетесь. Но все понимают, кто есть кто. С помощью грязных подлогов Вы инсценировали публичные оскорбления, превосходящие вздорностью обвинения, знакомые Вам по советской истории периода правления Сталина. Вы поощряете своих «клеветников»: "Клевещите, – я из клеветы сделаю правду". В начале своего вхождения во власть вы обещали всем, что террора больше не будет, Вы оболгали, и Вы оболгали всех, кто уволился в период вашего правления. Вы обокрали всех вами опозоренных людей и присвоили себе их дела, их заслуги. Вы создали административный аппарат на основе личной любви и преданности. Знание педагогики объявлено необязательным, но зато обязательна любовь к вам, ежедневно подогреваемая чаем и спиртным. Вы, разрушаете образовательную систему, с нерешенными проблемами. Вы выгнали самых талантливых педагогов, воспитанных на опыте педагогической практики. Созданная система подбрасывает Вам в изобилии подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных педагогов. В созданной Вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия Вы разрушаете образовательный организм в школе, дезорганизовываете учебный процесс. Сделав невозможной нормальную работу. Вы обманули доверие педагогов. Они надеялись, что с приходом в нашу школу, всем будет житься легко и радостно. Вы отняли даже эту надежду. Вы объявили нашу школу лучшей в городе. Вы отняли у учителей стимул к работе. Вы зажали творческий подход в тиски, от которых оно задыхаются. Вы на весь район и город провозгласили "уволенных", наивно думая их обесславить, но опозорили только себя, доведя до сведения всего района и города. Как все учителя, я работаю, и на многое, закрывая глаза. Я слишком долго молчал, мне было трудно рвать последние связи не с Вашим обреченным режимом, а с остатками старой школы, в которой я проработал немало лет. А Вы разгромили ее за два года. Мне мучительно больно лишаться той школы, где я проработал много лет. Чем дальше, тем больше интересы Вашей личной диктатуры приводят в непримиримое противоречие с интересами образования. Рано или поздно вас выгонят отсюда как предателя образования.
— Не, вам на эту тему рассуждать.
— Тогда зачем вы меня вызвали?
— Договориться.
— О чем?
— Вы, увольняетесь. И устраиваетесь на работу в другом районе. Я вам в этом районе работать не дам. Я все сделаю, чтобы вас опорочить. Вы понимаете, о чем я?
— Не сомневайтесь, я верю. Тем более вы уже это доказали когда звонили в школу бывшему учителю информатики.
— Я, не звонила. И не надо собирать сплетни.
— Для сплетен у нас в школе специально обученные люди есть.
— На что вы намекаете?
— Я, не намекаю. Намекать это не моя специальность.
— Мне поэты в школе не нужны.
— А лесбиянки?
— Что за тон. Вы о ком?
— Так к слову пришлось, из вашего рассуждения. Так можно все довести до абсурда.
— На этом, мы с вами разговор закончим! Я больше не хочу с вами не о чем говорить!
— Нет, вы мне ответите на последний вопрос. Зачем вы вызывали мою жену к себе? И после вашего разговора вы ей дали деньги, за что вы ей заплатили?
— Я не какие ей деньги не давала! — Александрина испуганным взглядом смотрела на меня.
— Странно откуда я об этом знаю? Тем более она мне это подтвердила!
— Я, не какие ей деньги не давала! — она практически кричала — Выйдете из кабинета вон!!!
— Не кричите на меня, не дома. — Мне было интересно, за что она дала ей деньги. Зачем, надо было звонить ее директору, чтобы та ее заставила придти к Александрине. О чем они говорили, и зачем она дола ей деньги, а Марина взяла, И ухала далеко с дочкой от меня. Я встал, подошел к двери, открыл ее, повернулся к Александрине:
— И вам счастья.
Она мне не чего не ответила. Вот такой у нас с ней диалог был с утра. Вообще с ней с утра нельзя разговаривать, после обеда она становиться спокойной.
— Дима она что пьет, у нее похмельный синдром.
— Андрюша, откуда я знаю, пьет она или нет, приходит с похмелья или нет.
— Вообще-то если до обеда человек бросается на всех, то это симптом.
— Честно говоря, я не задумывался на эту тему. Может ты и прав. Так вот слушай дальше. Как всегда в кабинет во время урока влетела Анна Сергеевна:
— Подойдите ко мне, мне с вами переговорить надо.
— О чем?
— Подойдете, узнаете.
— Она развернулась и ушла. Они уже приучили меня, каждый день во время урока к нему врываются с глупыми вопросами. Александрина вчера прибегала, ей было не понятно как правильно писать. Екатерина Константиновна, завуч начальных классов с всякими глупыми объявлениями и так продолжается два месяца, каждый день. На перемене я зашел к Анне, сел на диван:
— Что вы от меня хотите?
— Видите, я по телефону разговариваю. – Она взяла трубку и начала набирать номер.
Я встал и, выходя из кабинета, сказал Анне.
— Освободитесь, я к вам зайду. — Она с деловым видом мне не чего не ответила.
Анна прибежала в кабинет в начале урока:
— Вы мне сказали, что вы зайдете и не зашли?
— У меня урок вы мне мешаете.
— Это все под контролем директора, на следующей перемене зайдите ко мне.
На следующей перемене я опять зашел к ней.
— Если вы опять сделаете вид что разговариваете, я встану и уйду. — Я сел на диван.
— Летом у нас в школе будет «Летний лагерь» все учителя обязательно участвуют. Александрина Николаевна поручила мне организовать учителей. Работать будем так. Один учитель с 9 утра до 6 вечера на группе.
— Один на весь день?
— Да, две недели вы, и две недели ваша напарница.
— А, кто моя напарница.
— Пока не знаю.
— А экзамены. Консультации.
— Вас будут снимать с группы.
— Вы хотите сказать, что я, проведу экзамен, потом на группу, а экзаменационные работы, когда я проверять буду?
— Может вас еще с экзаменов снимут.
— Как снимут?
— Это директор решает.
— Меня это не устраивает, и с 9 до 18 часов один на группе тоже не устаревает. Я лучше каждый день по 5 часов как положено.
— Это не предложение, а это решение директора.
— А как же я с ними выезжать за пределы школы буду?
— Так и будете выезжать.
— Так понятно вы охрану труда прочитайте, а потом мы с вами поговорим.
— Вы что отказываетесь работать.
— Займись своим делом, почитай охрану труда.
Кто бы знал, как они меня достали, своей не прикрытой глупостью. Я встал и ушел. Выходя из двери кабинета Анны Сергеевны, я увидел Александрину. Та стояла в проеме своего кабинета и смотрела на меня, когда я пошел к лестнице то боковым зрением увидел, как Александрина побежала к Анне Сергеевне. Я дошел до лестницы, развернулся, и увидел, Александрина объясняет Анне, что надо делать, по обрывкам слов, что до меня долетели, я услышал:
— Что он сказал?
— Его не устраивает такой режим.
— Ты сказала, что это приказ?
— Да он слушать не хочет.
— Дай ему под подпись.
— Он сказал, что это не соответствует охране труда.
— Ты меня не поняла под подпись!
На следующий день она опять позвала к себе в кабинет. Я вошел, на диване сидела Мария Витальевна. Анна, показывая на нее, заявила:
— Вот ваша напарница. Мария Витальевна как вы будете работать:
— Как вы сказали. Две недели я, две недели Дмитрий Васильевич.
— Меня не устраивает. Каждый день по пол дня, и на выезд за пределы школы второй воспитатель. Без второго взрослого я за пределы школы выезжать не буду.
Анна вскипела:
— Это не вам решат, сколько человек, а мне.
— И у нас нет возможности создавать вам режим работы.
— Это ваша прямая обязанность. И в день экзаменов, и консультаций полностью снимаете с группы.
Я, открывая дверь, задел Александрину. По той позе как она стояла, я понял, Александрина подслушивает. Я немного отошел, и остановился, теперь мне было интересно. Александрина влетела в Кабинет Анны. И говорила громким возбужденным голосом:
— Мария идите мне с Анной надо поговорить.
Мария вышла.
— Что он сказал?
— Его не устаревает режим, работы. И он требует, если группа будет выезжать, за пределы школы чтобы было два сопровождающих.
— Совсем обнаглел.
— Иди к нему и скажи, что завтра будет висеть расписание, и он обязан будет выполнить, и постарайся взять с него подпись, что он ознакомлен.
Я спустился на первый этаж, зашел к себе в кабинет. И начел поправлять стенды. Анна долго себя ждать не заставила. Она не успела открыть рот, я ее спросил:
— Зачем ты так делаешь?
— Вы что мне друг, любовник! Брат! Кто, ты, мне такой. Мне Александрина Николаевна много чего сделала.
— Ты поняла что сказала? Вы что хотите меня довести до нервного срыва?
— Вы мне ни кто? Завтра, будет висеть расписание, «Летнего лагеря», и вы мне его подпишите.
— На нем, подпись директора, и мне экземпляр. Все мне домой пора освободите кабинет.
Я подошел к двери засунул ключ в замочную скважину, и вопросительно посмотрел на Анну. Та не сдвинулась с места.
— Выйдите из кабинета, мне пора домой. — Я сказал ей довольно мягко.
— Где хочу! Там и стою!
— Покиньте кабинет, я вам сказал.
— Вы ни кто что бы мне указывать.
Я сильно «психанул», вытащил ключ и бросил на пол.
— Закроите кабинет, ключ на вахту, — и ушел.
— Вот так, Андрей Владимирович и прошли эти дни, я устал, я очень сильно устал. Я перестаю понимать, где правильно, а где нет.
— Дима, выспись хорошо, и все пройдет. Я пойду домой уже поздно, я тоже устал. Ты успокаивайся, не ты один попадаешь в сложные ситуации. Их просто надо пережить, и выдержать натиск подобных людей.
— У меня нет уже сил! И в грудь стреляют и в спину.
 

 
ПРЕДЫДУЩАЯ  

СЛЕДУЮЩАЯ

© 2009 blood-klyoma.narod.ru. Роман-рассказ «Венозная кровь». Адрес электронной почты - blood-klyoma@yandex.ru . При использовании материалов указание источника http://blood-klyoma.narod.ru обязательно. © 2003 - 2009 klyoma. © 2007-2009 klyoma.ru
Hosted by uCoz