|
|
ГЛАВА 26
БОРЬБА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
— Понимаешь Андрей! После всех историй на меня поступил заказ от
Александрины, это мне по секрету сказал Аркадий. Если это секрет,
значит, знает вся школа. Меня решили уничтожить морально. Распределили
они между собой кто, что должен отследить. Один отслеживает мои дела в
школе, второй отслеживает мои взаимоотношения с женой, третий
отслеживает мои взаимоотношения в Интернете, и т.д. Дошло даже до того,
что с московского издательства меня искали, а Александрина два месяца от
меня скрывала. Все завучи и верхушка перестали со мной разговаривать. А
началось все это после разговора с Александриной.
В конце рабочего дня, все собрались в кабинете Александрины. Мила Яновна
как всегда приготовила всем чай. На столе уже лежала коробка конфет,
которую принесла Ольга Вадимовна. Когда у всех в руках уже были чашки с
чаем Александрина начала разговор.
— Катя, закрой дверь, Скажи Свете, чтобы некого не впускала. У нас
совещание. Так, все собрались.
Александрина посмотрела персонально на всех, и в голове начала
прикидывать все пришли или нет. Перечисляя всех по именам:
— Завуч по старшим классам — Валентина Васильевна;
— Завуч по младшим классам — Екатерина Константиновна;
— Завуч по воспитательной работе — Анна Сергеевна;
— Завхоз — Тамара Николаевна;
— Учитель География, резерв на должность директора. — Ольга Вадимовна;
— Приглашенные на наше совещание учитель химии — Ирина Петровна;
— Наш помощник по технике безопасности учитель биологии — Надежда
Антоновна;
— Учитель музыки — Мила Яновна
— Преподаватель ОБЖ — Аркадий Михайлович.
Александрина приподняла голову и посмотрела на них и продолжала:
— Все кто здесь собрались, являться администрацией школы. Кто вы были,
когда я пришла директором в эту школу? Отвечаю — никто. Я из вас сделала
людей. Вы все являетесь моими заместителями. О таком можно только
мечтать. Поэтому мы с вами должны решить, как уволить из школы Дмитрия
Васильевича. Я предлагаю такой план. Все согласны со мной? — и
посмотрела на всех персонально.
Тут же дополнила Екатерина Константиновна:
— Такой человек как Дмитрий Васильевич не имеет право работать в нашей
школе.
Не долго думая, стала говорить Ирина Петровна:
— Да я тоже считаю, что Дмитрий Васильевич, наглый, не выдержанный
человек, и не знаешь, что от него ожидать, ему не место в нашей школе.
Александрина сделала вид, что она всех слушала. Когда все высказались,
она зачитала все пункты, которые у нее были записаны на листке. Все
одобрительно стали кивать головой. Она поняла, что план можно приводить
в действие, и она начала давать конкретные указания каждому:
— Касается всех. Полностью прекратите любое общение с ним, включая
взаимоотношения по работе, за исключения «опасных» ситуации. Постоянно
мне докладывать обо всех перемещениях по школе. Обо всех
взаимоотношениях с детьми. Вы понимаете, о чем я.
— Екатерина Константиновна вы уже знаете что делать.
— Не сомневайтесь Александрина Николаевна, все будет сделано в лучшем
виде.
— Валентина Васильевна проверить все классные журналы, выбрать все
недостатки по заполнению, планированию и дать мне письменную «справку».
— Хорошо.
— Тамара Николаевна не выдавать ни чего на класс, включая мел. Проверти
все, что числиться на нем.
— Проверим.
— Анна Сергеевна, всех родителей его класса сразу отправлять ко мне, я с
ними сама буду разговаривать. Летом будет в школе «Летний лагерь»,
переговорите с ним, создайте такие условия работы на июнь, чтобы его они
не устраивали.
— Я все сделаю, Александрина Николаевна и о каждом шаге проведенной
работы буду докладывать.
— Ирина Петровна, Ольга Вадимовна, Надежда Антоновна ваша задача
настроить классы против Дмитрия Васильевича, можете им сказать, что если
он уволиться, то оценки в аттестате будут выше, чем они их заслужили. На
этом можете упор сделать. Особенно медалистам. Вы люди умные сами
придумаете, как сказать.
— Аркадий Михайлович вы,
Тут Аркадий перебил Александрину и заявил:
— Вы что вытворяете! Вы за кого меня принимаете! Я офицер Советской и
Российской Армии! Я не буду стучать на своего товарища.
— Не хотите работать тогда можете увольняться! — С ожесточением
Александрина сказала аркадию.
— Не вам указывать, когда мне увольняться! И я в вашей подлости
участвовать не буду!
— Это не подлость. — Пыталось уверить его Александрина.
— А что это, как не подлость. И я не собираюсь тратить время на подобные
совещания.
Аркадий встал и ушел с совещания. На следующей день вызывает меня
Александрина к себе.
— Присаживайтесь Дмитрий Михайлович.
— Спасибо, я постаю.
— У нас длинный разговор с вами, да и за одно кофе попьем.
— Хорошо, — сказал я и сел на диван.
Александрина налила воды в кофеварку, насыпала кофе. Включила ее. И пока
кофе готовилось, она продолжила разговор:
— Я посмотрела ваши публикации стихов в интернете на «Литературном
сайте». Мне не нравятся ваши стихи. Кем вы себя возомнили. Учитель не
имеет право писать стихи.
— Что-то я вас не понимаю. Вы что за меня хотите решать, что мне делать,
в свободное от работы время? — Не понимая ситуации, спросил я.
— Даже вашей жене не нравиться ваша деятельность.
— Кто дал вам право лезть в мою личную жизнь?!
— Я ваш директор и это образовательное учреждение, и я обязана
отслеживать, что у вас твориться в не рабочее время.
— Это кто вас такими правами наградил?!
В кабинет вошла Екатерина.
— Александрина Николаевна, с Москвы, с издательства звонят. Трубку
возьмете?
— Директор школы слушает вас. — Сказала Александрина. Выслушав, что ей
сказали, она продолжила. — Да, вот он сидит передо мной, да я даю ему
трубку.
— Дмитрий Васильевич вас с издательства хотят услышать. — С усмешкой
сказала Александрина, и подала трубку мне.
— Здравствуйте. — Сказал я в трубку.
— Здравствуйте, вас беспокоят с издательства « Бук плюс». Мы уже второй
месяц не можем вас застать на работе.
— Я каждый день на работе, — удивился я.
— Мы совместно с министерством культуры проводим конкурс «Современная
поэзия». Вам необходимо со своими стихами срочно приехать в Москву. По
почте стихи уже посылать бес толку, они не успеют дойти до нас. В
электронном виде мы не принимаем. В течение трех дней вам необходимо
появиться в издательстве. Если успеете, тогда будете участвовать в
конкурсе.
Я на листке записал координаты издательства, и время работы.
— Вот видите, Александрина Николаевна мной с издательства интересуются.
А вы говорите, что стихи плохие. Мне сказали, что меня два месяца уже
ищут. Почему вы мне об этом не сказали?
— Я не обязана вам не чего докладывать, мне ваши стихи не нравиться. И в
Москву я вас не отпущу. Можете увольняться.
— Почему? Почему не пустите? — Удивленно спросил я.
— Потому что я директор школы! А вы простой учитель! Мне в школе поэты
не нужны!
— Я понимаю вас, вам в школе нужны «стукачи»!!!
Я, встал и вышел из кабинета.
— Помнишь, Андрей Владимирович я тебе говорил. Что Александрина весь
школьный коллектив приглашала в ресторан так вот как я туда «сходил».
В четверг Александрина дала команду сегодня едем в ресторан справлять 8
марта. В течение дня я ждал, что мне скажут, что я с ними не пойду. Всех
удивляло, почему в четверг ведь в пятницу уроки, после праздника вести
уроки очень тяжело. Ко мне в кабинет пришли все «наши» как я впрочем, и
любил их называть. Мы посоветовались и решили, что мне все-таки надо
идти. Если было бы нельзя, то об этом мне бы сказали. Когда все
собрались в ресторан. Я немного задерживался. Когда я вышел вестибюль
школы, то там стояли Степан, Аркадий, Елена и Лидия. Лидия, переживая
начала разговор:
— Александрина сказала, что если ты пойдешь, то у тебя будут
неприятности.
— А, это что? — Спросил потрясенно я.
— Лучше поздно, чем бы она тебе там цирк устроила.
— Ясно. — Сказал, удручено я.
— Не расстраивайся.
— Да, нет, я вроде в порядке.
— Это специально, чтоб все видели ее отношение к тебе.
— Это я понимаю.
— Что будем делать, — Лидия обратилось ко всем, но все стояли, молчали.
— Ладно, идите, что всем страдать от этой дамы. Потом у вас неприятности
будут. — Вымолвил я.
— В этом все и дело. Она тебя «доконает». Она специально всех спаивает.
Для укрепления коллектива.
— Многие через печенку свою карьеру делают. — Безразлично я произнес эту
фразу.
— Ну, мы пошли?
— Конечно, идите.
Я естественно не пошел. Она меня дискредитировала в глазах тех, кто
пошел, и показала всем, что будет с теми, кто ей не понравится. Многие
не пошли на данное мероприятия только из-за того, что на следующий день
в пятницу надо работать, а с похмелья это не работа.
В школе все становилось веселее. Мила Яновна из административной
кофеварки превратилась в режиссера. Она добросовестно детей снимала с
уроков, причем сама ни когда не спрашивала разрешение. Кто вел у них
уроки, понимал, что это с разрешения директора. Скажешь, нет, и попадешь
под террор, ни каждый способен такие проблемы решать наказанием детей.
Но как бы там не было. Висела афиша, и спектакль должен состояться. Всю
школу с трех последних уроков отпустили, но те рванули домой. Тогда
пришлось дать команду, чтобы некого не выпускали из школы. Как всегда
полицейские функции выполняли двое специально "обученных", педагога.
Главное им объяснять не чего не надо.
У дверей стояли Ольга Вадимовна и Екатерина Константиновна:
— Куда уходим?
— У нас уроки кончились!
— Вас отпустили, чтобы все вы пошли на спектакль!
— Он мне нужен?
— Бегом спектакль смотреть!
Некоторые разворачивались и шли смотреть спектакль. Кто-то садился рядом
на скамейки и не куда не собирался идти.
— Встали и пошли! — Кричала Екатерина Константиновна.
— Делать мне нечего всякие бредовые спектакли смотреть!
— Тебя кто-то спрашивает!
— Вам надо и идите!
Девчонки одернули Павла:
— Паша прекрати.
— Да надоели, они.
Девочка отвела его в сторону, а потом они сели на скамейку и начали
смеяться. Степан, проходя мимо них:
— Ребята пойдем, посмотрим спектакль.
— Да ну его! — крикнула Света.
— Что кричишь!
— Это я не вам.
— Пойдем там про любовь.
Они засмеялись.
— Ромео и Джульетта называется.
Света встала:
— Только если вы пойдете.
— Пошли.
Ребята встали. Мы вместе со Степаном Михайловичем, пошли в актовой зал
смотреть спектакль.
Я решил тоже посмотреть, что там получилось. Когда-то я подошел к
Александрине, и предложил создать драматический кружок, она мне
отказали, ссылаясь на то, что в школе он есть. Я зашел в актовый зал. На
входе стояли специально обученные люди и ни кого не выпускали. Я
посмотрел на сцену, спектакль уже шел во всю, на первых рядах сидела
начальная школа. С первого ряда торчали две головы Александрины и Милы
они внимательно смотрели на сцену. Причем, так что головы их не
двигались.
Я стоял, смотрел действие на сцене, насчитал трех артистов. Хотя с
уроков отпрашивалось раз в десять больше народу. На сцене стоял Ромео и
монотонно читал свои монологи, рядом бегала в свадебном белом платье
Джульетта, периодически что-то играя на пианино. Пятнадцать минут
хватило, чтобы уже дальше я не мог смотреть. Причем дело не в детях они
делают то, что их научили. Дети, начиная со второго ряда,
поворачивались, смотрели назад, видя охрану на выходе, которая
периодически перекрывала выход, даже не пытались выходить. Из взрослых в
зале было, шесть человек включая меня.
— Да, не каждая кофеварка может управлять страной, — сказал я, выходя из
актового зала, после моих слов услышал вопрос Екатерины Константиновны:
— Вам что не понравился спектакль?
Я посмотрел на нее, и та закрыла рот, и сделала внимательный взгляд на
сцену, но правый глаз ее дергался.
|
|
